(Предыдущая часть здесь) Мама, как белье, выжимает свою шелковую юбку, которую одела впервые, а папа стряхивает морковь и лапшу с галстука, размазывая их по жилетке. Вытаскивая лапшинки из усов, говорит умиротворяющее «Ну что ж, бывает».
Как-то раз Олег раздобыл молоток и гвоздь и без всякого злого умысла попытался вбить гвоздь в зеркало. Гвоздь, конечно, внутрь не вошел, а зеркало почему-то лопнуло, словно рассеченное молнией, и покрылось трещинами.
Такую проделку никак не скроешь. Олег тайком отыскал на кухне пробку и веревочку, чтобы починить зеркало, но у него ничего не вышло. Наверное, все потому, что он еще слишком маленький. Да и инструментов у него всего-то молоток да гвоздь. Нет ни станка, ни рубанка, ни пилы, ни жести. Мальчик попытался склеить зеркало слюной, но оно не склеилось. Теперь из зеркала на Олега смотрит какой-то мальчик и двумя носами и четырьмя губами.
Тогда мальчик побежал в другую комнату ,чтобы никто не догадался, кто разбил зеркало. Как ни в чем не бывало, он сел за швейную машинку и принялся ее крутить. Нитки запутались, педаль заело, и колесо перестало крутиться.
Гулять так гулять, дальше Олежка побежал в рабочий кабинет отца, где натворил что-то невероятное: сломал грифели у карандашей, погнул перья и принялся выковыривать пробку из пузырька с чернилами, чтобы полюбоваться, как они растекутся по столу.
Тут-то его и нашли. Чем это закончилось лучше и не вспоминать. Мама оставила его в углу на всю ночь, обозвав самыми обидными для него словами – горе, негодник и разбойник.
